И всё таки, всё таки в Рождествено Память о Владимире Набокове и России тех лет, России, которую мы потеряли - не оживает, как часто говорят, а именно Живёт, она поселилась там Навечно. Её хранят двухсотлетние липы, дубы и лиственницы, её хранит, одетая  в красный наряд, Живая вода Оредежи. Усадьба Рождествено - единственное из трёх имений Набоковых-Рукавишниковых, сохранившееся до наших дней, и дядя Рука на другом берегу, как будто до сих пор ждут наследника, который отправился в далёкое путешествие сквозь Время и Пространство, но вот-вот должен вернуться.

ГЛИНА   ОРЕДЕЖИ

                                        ...Мое ль безумие бормочет,
                                         твоя ли музыка растет...
                                                  В.Набоков. "Дар"
   
                               1.
Из этой глины вылеплен Адам,
и обожжен известием бездонным
о жертве Богу и другим богам,
под пологом лесным, сине-зеленым.

И остужен каленым родником,
несущим свет и тающее слово.
Сюда Набоков приходил тайком -
еще не Сирин, - к бабочкам лиловым.

                              2.
Плотина в жгут затягивает реку,
чтоб выпростать отчаянный поток.
Над Оредежью приоткрыто веко,
и чуть слезится в мареве зрачок.

Пещерный житель горних лабиринтов,
он смотрит, как лобзают облака
сквозные души снов полузабытых, –
и видит нас, идущих сквозь века...

                             3.
Хозяин спит, и пустотой надмирной
объяты высь, и дом, и немота.
Бездомность он оправдывает Лирой,
манящей нескончаемо, как та,
что тронула неведомая Муза
вот здесь - близ неоттаявшей стены.

Зола и прах. И пепел. И обуза -
земные, нескончаемые сны.

                            4.
Прощаемся с мечтой и укоризной
близ Склепа, отступившего на дно.
Прощаемся с любовью и отчизной,
которой быть собою суждено.

А Оредежь все так же виновато
мерцает, и в тени былой Парнас
о чем-то шепчет. И душа крылата,
как сиринская, вспыхнувшая в нас.

Алексей Филимонов
2004