*             *             *

Я выпускаю бабочек на волю,
В подъезде гости частные они.

Пусть улетают.
Да не станет им юдолью
Мой дом!
Их красоту храни
Святое провидение!

Зачем же
Они стремятся в этот чуждый мир
И, попадая в беспощадный тир,
Становятся мишенью?
И, ослепшие,
Летят они в подъезд, чтоб умереть,
Крестом раскинув на цементе крылья.

И помогая им от смерти улететь,
Спасла я не одну их эскадрилью.

Зоя Бобкова

Сфинкс

Он прибыл издалёка
И в Питер – навсегда.
Его не дремлет око,
Его бодрит вода,
Вода Невы державной.

Но Нил ему родней,
И не забыл он давней
Истории своей…

Он древний, а младенцем
В Египте Ра встречал,
Тогда не знал он сердцем,
Нил – не его причал.

Там крокодил ползучий,
Жара и неги нет,
Пески вставали тучей
И застилали свет.

Столетия – потоки…
На фоне пирамид
Он вырос одиноким,
Теперь он знаменит.

Повенчан он со славой,
И ластится река,
А город величавый
Баюкают века.

Зоя Бобкова

*         *           *

От бремени Времени
         грусть
             да тоска.
Сгорают поленьями
          годы,
              века.
А топка прожорлива -
          дух
              леденит.
Но я ль не проворная?
           Тьмы
               избежит
Мой дух. И забвение,
            словно
                 волна,
Отхлынет. Вне времени
             буду
                  вольна.

Зоя Бобкова

Ночной город

Славный город святого Петра
Охраняет тебя до утра –
Фонари сторожами встают,
И надёжен твой скромный уют.

Мост Дворцовый крылами взмахнул,
И раздался неведомый гул,
Мост остался в пространстве ночей
И теперь, как бездомный, ничей.

Меркнет небо – горят фонари,
И бредёт одинокий старик,
Не нашёл он сегодня моста,
И в душе у него пустота.

На Васильевский – в детстве ходил,
На Васильевском – в юности был,
И в блокаду на Остров ходил,
А сегодня вернулся домой,
Стал, как лунь, безнадежно седой.

Бедный, бедный, несчастный старик,
Он от собственной немощи сник,
И не понял, что даже мостам
Время есть поразмяться крылам.

А Дворцовый ушёл в высоту,
Растерял на пути суету –
Ни машин, ни людей, ни собак,
Ни войны, ни аварий, ни драк…
Только яблоки-звёзды висят,
Только души усопших звенят…

Зоя Бобкова

Навязанные времена

Сказать бы шёпотом, да будет очень громко,
А говорить в уме – какой резон!
И тянется за мною нитью тонкой
Фальшивый след навязанных времен.

И воздух весь пропитан пошлым звуком,
Зудящим, проникающим в ночи.
Расхлебывать достанется и внукам –
В тлетворных завязях родятся палачи.

А нам как сохраниться в этом хламе
Предательств и разнузданных страстей?
И не спасает даже мысль о Храме
И ласковые руки матерей.

Зоя Бобкова

*         *         *

Мир во мне…
И живу я незрячей,
Ограждая себя от других.

Кто-то истиною ходячей
Козыряет, как правдою псих.
Горячатся, страдают и множат
Заблужденья, ошибки, грехи.
Но, увы, ни за что не положат
Нынче голову за своих.

А палач выжидает (неправый?) –

Время казни придёт и не раз,
Он опустит топор свой кровавый.
Не открутится каждый из нас.

Зоя Бобкова

Личное

Невыносимо хочется спать…
Спать. Засыпаю и вижу,
Как у полуночи день опять
Получает визу,
И, как вышколенный дипломат,
Расплывается в продуманных жестах –
Вот оторвал от земли туман,
Лишь капли в подарок жести,
Вот к проводам прикоснулся, к штепселям,
И голос радио, как «Здравствуйте» прозвучал,
И непокорные звёздные Эпсилоны
Ушли в пустоту своих начал,
Чтоб возвратиться следующей ночью
И пробиваться
         Пробиваться,
                  Пробиваться
К людям памятью острой, как точка,
И разумом ярким, как замыкание.

А утро раскричалось красками и звонами,
Но лишь единственное звучит без запятых –
Нужно сон растирать, привычно охая,
Отправляться на работу, каждому к своим.

Отбарабанить положенные восемь часов,
Вложить свою силу в полезное дело,
А остальную часть дня кружиться колесом,
И время вверять капризам лотереи.

И я устаю не от рабочей усталости
           А от однообразия,
От ноющей боли не потревоженных слов,
Что копятся во мне,
          Но ни разу ещё
Не перетряхнули меня до основ.
Наверно, рано пока,
          Не случилось бы поздно.
Какая тогда от всего накопленного польза?

А вечер опять замыкает круг
Ещё одного дня,
И даже того, кто вовсе не глуп,
Спокойствие гонит в кровать.
На нет сведены размышленья и радости
Вокруг распоясалась тишина,
Но я не ошибусь адресом,
Вырвавшись из заводи сна.

Зоя Бобкова

*          *          *

Здесь, в бездне зеркала,
                    как небо, безграничной,
Увижу я себя усталой, безразличной,
С потухшим взглядом,
                   никому не милым,
И даже не печальным, а унылым.

Себя я не узнаю. Я ли это?
А было ль для меня когда-то лето?
И пел ли соловей в истоме сладкой?
Была ли кожа бархатной и гладкой?
Была ли я когда-нибудь влюблённой
В стране необозримой и зелёной?

Там, в бездне времени,
                   как небо, безразличной,
Я скоро растворюсь
                   и стану безграничной.

Зоя Бобкова

*        *            *

Двенадцать на часах…
И тишина округу
Запеленала в темное руно.
Ночь навязала странную подругу –
Луну. Она расширила окно.

К ней устремляются настойчивые взгляды,
Потусторонней тайною маня.
Луна, не приближайся! Ну, не надо!
Мне страшно! Вдруг утянешь ты меня?

Пусть неизбежно то, к чему ты манишь.
Дорожкой лунною мы все уйдём к тебе,
Тогда ты верною подругой станешь.
Пока зашторю я окно.
Не по судьбе.

Зоя Бобкова