Твоё изображение... Я создал его из речной глины, неумелыми руками. Я  украшал его гирляндами из мелких лилий. Я менял увядающие цветы даже ночью. А  когда лилии отцветали, искал на болоте ирисы. Ты пришёл и сказал:
«Мне чуждо украшательство.»
Я снял гирлянды и вымазал лицо своё глиной, чтобы стать похожим на идола моего, которому поклонялся.
«Из этого ничего не выйдет»,- сказал ты, - «В чём твоя сущность?»
И я показал на облака и речной туман, ибо они изменчивы, как я. Ты прошёл сквозь туман, прокричав:
«Ничего не вижу!», таща за собой два огромных крыла, но они тут же исчезли, когда ты обернулся.
И тогда ты ушёл, а  я остался на берегу и стал грезить от одиночества. И, казалось, я мог войти в тебя или отдаться тебе, я настигал тебя, но не мог постичь, и мечты мои были полны неизъяснимой прелести.  И я увидел  твою ослепительную улыбку, плечи, и вдруг поймал себя на том, что ты превращаешься в женщину, а я – вожделею. Я смахнул пелену истомы и очистил сознание. Дыхание моё участилось, и я начал думать: что бы ты мог захотеть? Как привлечь тебя и твою благосклонность? А ты молчал, потому что тебя не было, но я всё равно видел тебя - во всём.
И вымазал я идола моего кровью жертвенных животных, и трупы сжигал на костре, а столб дыма был настолько велик, что ты действительно вернулся, и счастью, казалось, не было предела! Ты был потрясён, глядя на пиршество огня,  зрачки твои расширились.
«Хочешь, я стану этим чёрным дымом? – Он плотней.»,- прошептал я.
«Да ты – убийца!», - сказал ты, отшатнувшись. «Разрушь своего урода и убирайся из этих мест!».
«Повинуюсь, учитель!», - закричал я тебе в догонку, быстро разломал истукана, потушил костёр и побежал за тобой.
Завидев тебя в далеке, я почувствовал, как ноги мои слабеют, - так я хотел тебя. Именно хотел тебя всего, источающего мёд или гной, милостивого или разрушающего всё в своём безумии. Я хотел тебя любого, и как угодно. И ты обернулся!
«Ну, что ты тащишься за мной?! Я же сказал: убирайся!»
«Я не знаю никакого другого пути, кроме тебя, учитель!»
«Да я не учитель. Я просто местный нищий.»
«Это – для них», - сказал я неопределённо, - «Можно я пойду с тобой?»
«Нет»
«Почему?»
«А ты мне не нужен.»
«Тогда, может быть, ты возьмёшь что-нибудь от меня, на память?»
«А что у тебя есть?»
«Вот эта одежда, две книжки и деньги»
«Давай деньги!»
«Ты уходишь?»
«Да»
«Почему? Я так хотел, чтобы ты полюбил меня. Или, хотя бы, улыбнулся мне... на прощание...»
И ты улыбнулся, пересчитав деньги и показав свои нездоровые зубы. И мгновенная вспышка радости ослепила меня, и я услышал слова, обращённые ко мне, хоть и не сразу понял, что они значат:
«Я полюблю тебя. О-о, как я тебя полюблю, если ты оставишь меня в покое!»
И тогда... я просто стал смотреть, как ты повернулся и пошёл, опустошив мою душу.