Анна, спасибо большое! Вы вспомнили Германа Гессе, не могу пройти мимо.
Мигель Серрано написал замечательную книгу "Герметический Круг" (записки о двух дружбах). О Германе Гессе и Карле Густаве Юнге. О своей с ними дружбе.
Мне сразу вспомнилась сказка Германа Гесса "Метаморфозы Пиктора", возможно, все вы ее читали. Но хочу вспомнить ее еще раз. В сети я не нашла текста, но на счастье, нашла отрывок в "Герметическом Круге":
Фабула "Метаморфоз Пиктра" такова:
Пиктор попал в Рай и оказался перед деревом, воплощающим в себе и Мужчину и Женщину. Разглядывая его, он спросил:"Ты и есть Древо Жизни?". Древо не ответило; вместо этого появился Змей, и Пиктор отправился дальше. Он рассматривал все и восхищался увиденным.
Пройдя дальше, он встретился с деревом, воплощающим Солнце и луну. "Может быть, ты - Древо Жизни? - спросил он. Солнце рассмеялось, будто подтверждая его догадку, а Луна улыбнулась. Повсюду вокруг Пиктора тянулись к небу заросли диких цветов. Кажется, будто у них были лица, как у людей, и некоторые из них хохотали, беспечно и дружелюбно, а другие просто раскачивались, ни о чем не заботясь. Иные не смеялись и вовсе не двигались, они были угрюмы и погружены в себя, как будто опьяненные собственным ароматом. некоторые цветы пели Пиктору: один напевал тоскливую сиреневую песню, а другой затянул густую синию колыбельную. У одного цветка глаза были как крепкие сапфиры, другой напомнил о первой любви: а еще один помог вспомнить ему, как звучал голос матери, когда он ребенком бродил бродил с ней по родному саду. Многие цветы весело смеялись, а одна цветочная красавица даже показала ему язык. Это был маленький, розовый язычок, и Пиктор опустился на колени, чтобы коснуться его. Сделав так, он ощутил необузданный, горький вкус вина и меда, и он знал - это был поцелуй женщины.
Потерявшись среди всех этих цветов, Пиктор переполнился смешанным чувством ностальгии и страха. Его сердце стучало стремительно, будто стараясь поспеть за ритмами этого места. Тогда Пиктор увидел птицу, сидевшую в траве. Ее перья были как павлиньи и сияли всеми цветами. Пиктора захватила красота птицы, и подойдя к ней, он спросил:
- Где отыскать счастье?
- Счастье? - отозвалась птица. - Счастью повсюду, в горах и долинах, и в каждом цветке.
Птица вытянула шею и встряхнула перьями, а после замерла недвижно. Пиктор увидел, как птица превратилась в цветок. перья стали листьями, а когти - корнями. Пиктор глядел вниз в изумлении, а цветок уже закачал листочками. Ему наскучило быть цветком, и он стал томно парить в воздухе. Тогда он стал бабочкой, вспышкой чистого парящего цветаю
К еще большему изумлению Пиктора, это счастливое изменчивое существо принялось летать вокруг него. Чуть погодя, скользнув на землю подобно снежинке, оно затрепетало у ног Пиктора. Мгновение крылья бабочки дрожали, а затем она превратилась в кристалл, лучащийся глубоким красным светом. Он переливался в траве невероятным блеском.
Пока Пиктор глядел на него, кристалл стал исчезать в земле, будто устремившись в ее недра. В тот миг, когда кристалл уже почти исчез, Пиктор, присев, схватил его. Крепко держа его в руке, он думал о нем как о талисмане, полезном в любом приключении на свете.
В этот момент Змей, соскользнув с дерева, прошептал в ухо Пиктора: "'Этот драгоценный камень поможет тебе превратиться во что ни пожелаешь. Но говори свое желание быстрей, пока он не исчез". Напуганный тем, что случай может ускользнуть от него, Пиктор прошептал камню тайное слово и тут же превратился в дерево. Он всегда хотел быть деревом, восхищаясь их мощью и спокойствием. Он стал чувствовать свои углубившиеся в землю корни, и протянутые небу ветви. Он радовался, видя как новые побеги и листья вырастают из его ствола. Корни в земле жадно впитывали воду, а ветви овевал томный лесной воздух. Под корой поселились насекомые, а под стволом нашел приют дикобраз.
Стоя посреди Райского леса, он наблюдал за непрерывными метаморфозами, происходившими вокруг. Он глядел, как цветы становятся бриллиантами, или превращаются в птиц. Он видел, как соседнее дерево неожиданно превратилось в ручей. другое стало крокодилом, а третье обратилось в рыбку и уплыло, преисполнившись счастья и радости. Все творение принимало участие в этой игре изменений; слоны становились камнями, а жирафы -огромными цветущими деревьями.
Посреди всех метаморфоз только Пиктор оставался неизменным. Обдумывая свое положение, он потерял счастье и мало-помалу начал дряхлеть. Вид его стал усталым и отсутствующим, какими обычно и бывают старые деревья. Впрочем, не только одни деревья: лошади, собаки, и люди тоже начинают разрушаться со временем, терять красоту, упустив возможность к превращению. Их последние полны печали и беспокойства.
Прошло много времени. Пританцовывая на лужайках Рая, светловолосая девчушка сбилась с пути. Она радостно пела, кружась в своем синем платье. Все лесные создания тут же заметили ее, кусты протягивали ветви, а многие деревья бросали ей плоды. Но девчушка совсем не обращала внимания на их любезности. Наконец она вошла на маленькую полянку, на которой деревом стоял Пиктор. Глубокая тоска о прошлом и безмерное желание ухватить счастье, прежде чем станет слишком поздно, пронзили его, когда он глянул вниз. Будто бы все его существо приказало сосредоточиться на сути существования, вытянув его на поверхность сознания. он вспомнил свою прошлую жизнь, человеческие годы, до того, как вошел в Рай. Он припомнил и время, когда держал в руках магический камень - именно в этот момент, когда были возможны любые изменения, он был жив во всей полноте жизни. Он вспомнил птицу и веселое дерево, воплощавшее Солнце и Луну, и тогда понял, что совет Змея погубил его.
Девочка услышала, как тревожно зашевелились листья и ветви Пиктора, и посмотрев вверх, нахмурилась. Присев в его тень, она стала понимать, каким печальным и одиноким было дерево. И она почувствовала благородство его отчужденности. Когда она прислонилась к шершавому стволу, то смятение, возобладавшее в существе Пиктора, передалось и ей,и она тоже задрожала в необъяснимой страсти. Она расплакалась, и слезы падали на платье: ей было непонятно, отчего существует такое страдание. Ощутив и свое одиночество, она устремила свое чувство к печальному дереву.
Откликнувшись, Пиктор собрал все силы жизни, направив их к девочке. теперь он понял, каким чудовищным был обман Змея, и как глупо он доверился ему, теперь он был целиком захвачен видением того дерева, бывшего вместе и мужчиной и женщиной, но сам был страшно одинок.
И тогда появилась зеленая птица, и взмахивая красными крыльями, стала кружиться у дерева. Девочка, наблюдавшая за полетом, заметила, как ярко блеснул предмет, упавший в траву из клюва птицы. Подняв его, она увидела драгоценный карбункул. В неуловимый момент спутанные мысли, тяготившие ее, отступили, и единственное желание переполнило ее. В экстатическом порыве она слилась с деревом, став его новой ветвью, устремленной из ствола в небо.
Теперь все стало идеальным, мир был приведен в порядок. В этот момент нашелся Рай, Пиктор теперь не был одиноким старым деревом. Он стал завершенным и целостным, и принял новое имя, назвав себя Пикторией, и тогда он громко и ясно пропел свое имя : "Пиктория!". И оно означало также "Викторию", или Победу. наконец, он был преобразован, и понял, суть вечного превращения, потому что из половины стал целым.
С этого момента он знал, что способен менять форму так часто, как пожелает. Сила непрерывного творения теперь освободилась в нем, и он знал, что может возобновить себя в звезде или рыбе, облаке или птице. И он знал, что в любом виде он будет целостным, и в любом образе будет парой: он содержал в себе и Солнце, и Луну, будучи одновременно Мужчиной и Женщиной.
Герман Гессе
(Рисунок Германа Гессе к сказке "Метаморфозы Пиктора")
__________________________________________________________________
Почему я здесь пишу это? Возможно я неправильно понимаю Вне-направление, и не стремлюсь найти Гармонию, слова неосимволизм, неоромантизм, и все остальные нео, а также вместе с ними модерн и постмодерн, мне чужды, мое ухо не воспринимает эти сухие термины.
Но я вижу другой путь для себя во Вне-направлении, я хочу найти Изначальный Язык, чтобы услышать Песню и вспомнить Золотую Родину, где так часто она звучала, и не потерять возможность к превращению, держа в руках магический Кристалл.
__________________________________________________________________
Поднятый палец
Мастер джу-дши был, как нам рассказали,
Столь тих и мягок нравом, и так скромен,
Что отказался и от слова, и ученья
Ведь слово- форма. Он же видимости всякой
Благоразумно избегал.
Как школяры, монахи и адепты
О Сути Мира, высшем Благе
Бесед высоких в проблесках ума
Вели слова - он охранял безмолвно
От всяких излияний через край.
Когда ж ему они вопросы задавали
Пустые и глубокие о смысле
Писаний древних, Будды именах,
Об озареньи и Начале мира,
Крушении его - хранил молчанье,
Лишь мягко палец направляя вверх.
И этот знак перста, безмолвно- веский,
Все назидательней и ярче был: учил,
Хвалил и порицал, он рек, так странно
Указуя в сердце Правды Мира, что тогда
Иные юноши, познав неброский жест,
Ввысь устремясь, содрогнувшись, проснулись.
"Слова в действительности - всего лишь маски. Редко они могут выразить истинное значение, на самом деле, они скорее скрывают его. Если можешь жить в фантазии, то не нужна религия, ведь обладая фантазией, можно понять, что после смерти человек заново вливается во Вселенную".
Герман Гессе
