ВНЕВИЗМ Новое литературно-философское направление |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » ВНЕВИЗМ Новое литературно-философское направление » Проза » "Незаметные вещи" Павел Алексеев (Точка)
Опыты
Он неловко разделся. Остался в обвисших трусах. Потом залез неторопливо на невысокий стул.
Раскинул руки в стороны. Уронил голову на чахлую грудь, прикрыл глаза, которые стали удивительно грустными и кроткими, и застыл.
Минут двадцать стоял он совершенно недвижно.
Потом слез и со словами:
— Надо всё узнать самому, — сел писать книгу про Иисуса Христа.
Павел Алексеев (Точка)
Орудие
Меня вырвали из круга таких же, как я. Камней. И кинули в грешницу.
Удар. Боль. Падение.
Мы лежим рядом. Я и Она.
Одинокие.
Вырванные.
Вырванные людьми.
Павел Алексеев (Точка)
Другие миры
С чувством, что сделал самую большую ошибку в своей жизни, Понтий Пилат идёт, тяжело ступая, в темноту.
Ему кажется, что Христос будет следовать за ним и в вечность. Но это только кажется.
Хотя всё похоже на реальность.
Таковы на самом деле нравственно-следственные миры, как уверяют авторитетные учёные.
Но Пилату всё равно.
— Глаза болят, — говорит он тихо.
Павел Алексеев (Точка)
Не догнал
Тихий гражданин, носящий странную фамилию Ерофеев, быстро шёл по вечерней улице. Что-то очень беспокоило его, а именно предчувствие... Он до жути не любил, когда с ним заговаривали всякие незнакомцы. И теперь он с тревогой ощущал, что кто-то пробует его догнать с острым намерением расспросить о чём-то.
— Постойте! — кричали сзади, явно запаздывая. — Это важно!
Уважаемый на работе и в других учреждениях, Ерофеев участил и без того свой спорый шаг, но преследователь не отставал. Ерофеев наддал. Тот за ним.
Свет фар осветил Ерофеева сзади.
— Этого ещё не доставало, — сверкнуло пугливо в голове. — Ведь если тормозну, прижмусь к дому, то говорун настигнет и начнутся нескончаемые объяснения.
Он ловко проскочил по поребрику, перепрыгнул лужу и бросился вперёд, обогнув что-то впритык, проскользнул, хватаясь за стену.
И тут свечение за спиной стало медленно спадать, шаги утихли. Ерофеев в некотором недоумении оглянулся — и обомлел: Невысоко в тёплом ещё воздухе медленно угасал лёгкий нимб.
— Что это?
Темнело.
Казалось, навсегда.
Павел Алексеев (Точка)
Под крышей
Степан Андреевич был страшный алкоголик. Всё пропил. Жену, квартиру, детей. Ютился на чердаке среди досок и всякого хлама.
И вот однажды, в один бесконечно дождливый осенний день, когда капало, капало и капало, навалились на него воспоминания — и, в основном, детские. И так ему стало плохо и одиноко, что решил он немедленно умереть. Встал, бутылки со звоном рассыпались. Полка обрушилась. Кошка выметнулась. Он двинулся, как в беспамятстве.
Только вдруг светлый ангел засвербел в глазах. Засиял, и свет ангельский серость окружающую от взора заслонил.
Тихо так стало, хорошо, что погибать не хочется.
Но Степан Андреевич понимает, что ни за что даётся ему этакая благодать, и рукой нож шарит.
Ангел же с силой удерживает его.
— Живи.
— Не могу.
И не мог.
Вернее, смог, но как-то не так у него всё получаться стало, грустно.
Но ангел всё равно приходит к нему с тех пор пустыми вечерами в надежде на что-то лучшее. Так и живут под крышей. Огонёк беседы теплится. Чаёк закипает.
Павел Алексеев (Точка)
Теория имени и всяких там целей в жизни
Василий думает о чём-то, о своём, о Васином. Альберт Эйнштейн о чём-то Альберто-Эйнштейновском. Вот и вся разница. Поняли?
Теперь остаётся только выбрать, кем быть.
И быть!
Павел Алексеев (Точка)
Икона
Я медленно рисовал и не мог поймать того мига, когда краска превращается в Бога.
Вот маслянистая масса выдавливается неторопливо из тюбика, вот она как бы скользит, оставляя длинный блестящий след... Вот доска, ещё чистая, свежая, пахнущая сосной, по которой я рисую… а вот она уже...
Не знаю, как и сказать. Наверное, так. Почему, глядя на обычную доску, мы не видим в ней Бога? Почему несколько верных мазков — и ни у кого уже нет сомнений. Вот же Он!
Бог переливается из одного в другое?
Из пустого в порожнее? Странно...
И самая большая загадка для меня, простите за кощунственную мысль, стало ли в доске больше Бога, а в краске меньше?
Где он на самом деле?
Я теряюсь в догадках, продолжая следить за движением кисти...
Я не тороплюсь.
Я стараюсь.
Павел Алексеев (Точка)
Павел Алексеев очень оригинально пишет, мысли выражает перпендикулярно. Вроде не написано ничего нецензурного, а шокирует до глубины души (в хорошем смысле). Очень понравилось: "Теория имени и всяких там целей в жизни"
Павел, я совершенно согласна с Миладой - свежий и неординарный образ мышления. Удивительные, вернее удивляющие перспективы - ощущения и размышления камня, брошенного в грешницу.
Также подкупает немногословность - в нескольких строках сказано очень многое, как в "Опытах". Поймала себя на мысли, что узнала в человеке в обвисших трусах и себя, и знакомых.
Спасибо!
Спасибо. За Ваши слова. И Милады, и Ваши, Анна не знаю, что и сказать... Только благодарность.
Если честно, то многие написанные вещи даются не просто. И всё из-за внутреннего цензора. Он постоянно мучит: А будет ли это интересно? А оценит ли написанное человек с тонким вкусом? А достойно ли это, вообще, бумаги?
"Пипл хавает", что дают... - не правда!!! Он хочет читать умную, искреннюю литературу, поэзию от сердца... ему нужны мысли...
Ещё раз спасибо Вам.
Отредактировано Павел (Точка) (2011-08-16 13:22:09)
Такие современные притчи - на подлинном языке... Стремление и умение раскрыть суть человека и проблему выбора - а значит, и ответственности за мысль прежде всего - в строгих, переливчатых миниатюра Павла Алексеева, которые при каждом новом прочтении обретают иной оттенок, будто слова полнятся обновленной энергией...
Грешница - место, куда с рождением попадает каждый человек, утратив Изначальную Память, он ищет Выход из нее, не зная об этом.
Отредактировано Светлана Большакова (2011-07-28 02:15:00)
Согласен - при таком разъяснении смысла миниатюра Павла обретает еще большую глубину...
Мы попадает в мир, навязывающий нам первородный грех и прочие иные. Зачем? Чтобы мы лежали камнем и не мыслили...
| "Превратности" Павел Алексеев (Точка) | Проза | 2011-08-09 |
Вы здесь » ВНЕВИЗМ Новое литературно-философское направление » Проза » "Незаметные вещи" Павел Алексеев (Точка)