В действии оно неисчерпаемо.
                      Лао-Цзы. Дао Дэ Цзин (пер. Ян Хин-шуна)

Часто возникает вопрос: отчего вневизм не существует в определённых формах, не заключён в доктрину, подобную математической и объективно ясную? «Дао туманно и неопределённо. Однако в его туманности и неопределённости содержатся образы. Оно туманно и неопределённо. Однако в его туманности и неопределённости скрыты вещи. Оно глубоко и темно. Однако в его глубине и темноте скрыты тончайшие частицы. Эти тончайшие частицы обладают высшей действительностью и достоверностью», - сказано в трактате Лао-Цзы.

То, что проявлено в полной мере – застывает и обречено ломке и гибели. Дао или путь вневизма подобен маятнику, пульсации, мерцанию, проявленности вне мира и в нём, в самых разнообразных субстанциях и категориях, ибо «Быстрый ветер не продолжается всё утро, сильный дождь не продержится весь день».

Мифологизм дао, субъективного недеяния, состоит в следовании природе вещей, которую невозможно познать, сливаясь с материей телесной оболочки. «Вот вещь, в хаосе возникающая, прежде неба и земли родившаяся! О беззвучная! О лишённая формы! Одиноко стоит она и не изменяется. Повсюду действует и не имеет преград. Её можно считать матерью Поднебесной. Я не знаю её имени. Обозначая иероглифом, назову её дао; произвольно давая ей имя, назову её великое. Великое — оно в бесконечном движении. Находящееся в бесконечном движении не достигает предела. Не достигая предела, оно возвращается [к своему истоку]». Дао – то, там, иное, великое противостояние плену желаний и тяготений. Преодоление тёмного блеска теней беззвучного скольжения по пустырям мира. Обочь, опричь хаоса и мнимой гармонии.

Все на земле умрет - и мать, и младость,
Жена изменит, и покинет друг.
Но ты учись вкушать иную сладость,
Глядясь в холодный и полярный круг.

Бери свой челн, плыви на дальний полюс
В стенах из льда - и тихо забывай,
Как там любили, гибли и боролись...
И забывай страстей бывалый край.

И к вздрагиваньям медленного хлада
Усталую ты душу приучи,
Чтоб было здесь ей ничего не надо,
Когда оттуда ринутся лучи.

Так писал Александр Блок за столетия до возникновения вневизма, сам термин которого – полупроявлен и с трудом произносится, это узлы, завязанные там, но проступившие здесь. Они могут показаться грубыми и очевидными, ибо за ними – подлинное, призрачность. Для критика-позитивиста (Г.Адамович) подобное стихотворение – пример несуразицы, ибо «полярный круг», «челн» и лучи «оттуда» символы объективно не соотнесённые с линейным временем и «страшным миром».

«Человек высшей учёности, узнав о дао, стремится к его осуществлению. Человек средней учёности, узнав о дао, то соблюдает его, то его нарушает. Человек низшей учёности, узнав о дао, подвергает его насмешке. Если оно не подвергалось бы насмешке, не являлось бы дао». Дао вневизма провоцирует профанацию, но это качество переходит к осмеивающему. Глумление над дао позорит глумящегося, так же, как созерцающий дао и не стремящийся иметь от него пользу наполняется тонкими качествами. Ни в коей мере не склоняю кого-либо сделать сторонником вневизма. Как мы уже подчеркнули, это пребывание в гармонии, которая приходит извне, когда человек пересотворённый к ней готов. Утрата осязаемого пространства здесь приближает Космос.

«Если знать и государи не являются примером благородства, они будут свергнуты.
Незнатные являются основой для знатных, а низкое — основанием для высокого. Поэтому знать и государи сами называют себя “одинокими”, “сирыми”, “несчастливыми”. Это происходит оттого, что они не рассматривают незнатных как свою основу. Это ложный путь. Если разобрать колесницу, от неё ничего не останется. Нельзя считать себя “драгоценным”, как яшма, а нужно быть простым, как камень». Дао диалектично: «Превращение в противоположное есть действие дао, слабость есть свойство дао».

В основе Поэзии лежит мировоззрение «дао»: «Дао скрыто [от нас] и не имеет имени. Но только оно способно помочь [всем существам] и привести их к совершенству». Дао, укоренённое там и нигде – «ТА» область «0» пустоты, тёмной материи, которая вдыхает энергию в мир через «лазейки для души, просветы в тончайшей ткани мировой» (В.Набоков). Как примирить аскетизм дао Поэзии и врождённую тягу человека к похоти очес? Многообразие и бурнообразие написанного ведёт к конечности, к падению глиняных кумиров. Простота – мнима. Она средоточие многих путей, где един путь вовне.

Границы, через которые проникает дао – каким мы впускаем его – очевидны и нет. Приотворёность слуха – вот путь, ставящий проникаемое в определённый порядок и не пропускающий лишнего, не допускающий чрезмерного отсюда – к приходящему стиху.

Я отрекаюсь наперед
От похвалы, от злой отравы,
Не потому, что смерть взойдет
Предтечею ненужной славы,

А потому, что в мире нет
Моим мечтам достойной цели,
И только ты, нездешний свет,
Чаруешь сердце с колыбели, –

писал Фёдор Сологуб, развивая тему пушкинского «Памятника». «Единственная вещь, которой я боюсь, — это узкие тропинки. Большая дорога совершенно ровна, но народ любит тропинки». Потому что человек тщеславен и пытается унести в личные закрома загробный мир уже при жизни (а по сути смерти), словно можно будет забрать скарб, заработанный тщеславием, с собой в инобытиё.

«Тот, кто знает, не говорит. Тот, кто говорит, не знает. То, что оставляет свои желания, отказывается от страстей, притупляет свою проницательность, освобождает себя от хаотичности, умеряет свой блеск, уподобляет себя пылинке, представляет собой глубочайшее. Его нельзя приблизить для того, чтобы с ним сродниться; его нельзя приблизить для того, чтобы им пренебрегать; его нельзя приблизить для того, чтобы им воспользоваться; его нельзя приблизить для того, чтобы его возвысить; его нельзя приблизить для того, чтобы его унизить. Вот почему оно уважаемо в Поднебесной».
Следует ли вневизм законам дао в полной мере? Да, ибо вневизм не проявлен в полной мере. Нет, поскольку он зависит от своих творцов, тех, кто борется за гармонию тут. Говоря но не называя, указывая но не определяя, заковывая в структуру мнимую, мы вступаем с дао в диалог. С тем, что нельзя оценить, взвесить, постигнуть, назвать. Это и позволяет нам хотя бы отчасти назвать кристалл Поэзии причастным истине истин.
«Поднебесную получают во владение посредством недеяния».

Пока клубится нечто,
где облака разъяты,
вне жизни бесконечной,
вне смерти небогатой.